Супруги Борисовы взяли при четверых кровных еще одиннадцать чужих, беспризорных детей в свою семью. В приемную, говоря суховатым канцеляритом. Шаг в наши времена, можно сказать, героический и вроде бы нелогичный, учитывая многолетнюю пропаганду либеральных эгоизмов да гедонизмов. Что за ним стоит?

— По-моему, все закладывается в детстве, в семейной атмосфере, — уверенно говорит Наталья Владимировна Борисова. — Мой папа был девятнадцатым ребенком в семье, до конца дней тепло относился к сестрам, ко всем семерым братьям своим. Очень внимательно — к маме и нежно, при всей внешней суровости, к нам, двум дочерям. Ничего удивительного, что и мне с детства, отрочества хотелось иметь много детей. И я, кажется, мечту осуществила...

Отец Натальи, коренной сибиряк, был родом из таежной глубинки, но жизнь прожил в Красноярске, работая машинистом большегрузных составов. И умер на работе, в локомотивном депо. Мать, швея-рукодельница, поныне живет в пристанционной слободе — старинной Николаевке. Наташа после школы, не раздумывая, пошла в педучилище, потом работала воспитательницей в детсадике, вышла замуж, родила двоих детей... Однако брак оказался неудачным. Сестра, жившая в Солнечном, в поселке строителей экскаваторного завода под Красноярском, позвала ее к себе вместе с детьми, устроила воспитателем в молодежное общежитие. Вот тут-то Наталья и встретила свою настоящую судьбу.
В начале 80-х поселился в общежитии Андрей Борисов, сварщик, после службы в армии прибывший строить красноярский экскаваторный. “Корни” почти рядом, в кемеровском поселке Яшкино: мать продавщица, отец шофер, братья тоже рабочие, один здесь же, на экскаваторном. Андрей “подкупил” Наташу серьезностью, трезвостью и... немногословной сибирской деловитостью. Познакомились, поженились, родили еще двух детей, получили просторную 4-комнатную квартиру в Солнечном и стали жить-поживать да добра наживать. Мебель, дача, машина... Очень кстати, ибо Андрей заканчивал вечерний автодорожный техникум.

В стране между тем множились новые веяния и перемены. К концу 80-х, под модные охи о “слезинке ребенка”, возникло и впрямь нечто доброе — семейные детдома. Год 90-й начался всесоюзным рождественским телемарафоном, посвященным судьбе сирот. Борисовы почти сутки просидели перед телевизором, наплакались-нарыдались и решили: возьмем брошенных детей на воспитание.

На следующий же день обратились в краевое отделение Российского детского фонда, в крайоно. Там на создание семейного детского дома им дали добро, но прежде потребовали целую кучу справок — медицинских, финансовых, жэковских и прочих. Едва прошли они всю эту бюрократию, как столкнулись с новыми трудностями. В ответ на массовый душевный порыв опекунов и усыновителей, вызванный телемарафоном, работники государственных детдомов, боясь остаться без работы, стали отвечать, что у них нет желающих идти в семью. А то и прямо упрекали “просителей” в корысти, в желании поживиться за счет сирот. Слышали и Борисовы упреки в стремлении “разбогатеть”, чему позднее, когда все же набрали по разным детдомам одиннадцать приемышей, горько усмехались, ибо на первых порах едва сводили концы с концами. Но со временем дело наладилось. Нужда отступила. Наталья получила статус родителя-воспитателя. Андрей, при свертывании производства на экскаваторном, перешел на другую работу по специальности (ныне он водитель-инструктор на предприятии пенитенциарной системы), не отказывался и от приработков. Да и дети подрастали, становились помощниками. А сегодня уже многие вполне самостоятельны, сами в дом несут. Ведь старшему Ивану, тоже водителю (кстати, у всех совершеннолетних ребят в семье — водительские права), уже под 30, а малышей осталось всего двое: Тася и Лера ходят в школу, начальные классы...

Во властных органах, куда обращались Борисовы в трудные минуты, к ним относились с пониманием. И в городском Советском районе, из приютов которого они брали детей, и в сельском Емельяновском, на земле которого живут. Да, семья Борисовых прочно села на землю и давненько уж.

Собственно, с самого начала, как только в городской квартире, пусть и расширенной, со спальнями, со спортивным уголком и прочими “углами”, собралось более десятка детей, для Натальи и Андрея стало ясно: при такой ораве нужен отдельный дом, притом на земле. И не столько ради разной зелени-огородины (хотя и она важна), сколько ради того самого воспитания, становления человека. Тем более паренька, который, по известной максиме, должен построить свой дом, чтобы “состояться”. Или уж хотя бы пожить своим домом.

И вот Борисовы взваливают на себя и эту ношу. Заручаются поддержкой городской соцзащиты. Объезжают пригородные районы и останавливают выбор на емельяновском Сибиряке. Название селенье получило по бывшему здесь подсобному хозяйству воинской части “Сибиряк”. Но теперь ни части, ни подхоза. Люди живут подворьем, приторговывают в городе продуктами, дарами природы. Благо вокруг леса, богатые ягодой, грибами, озера — рыбой. Словом, место Борисовым понравилось. Как водится, стройку начали “миром” — собрали родню, друзей со стороны хозяина и хозяйки, расчистили бурелом на окраине села, подготовили площадку. Всей семьей “нарисовали” дом, проектировщики “перевели” его в проектно-сметную документацию. Набрали Борисовы кредитов и сунулись было в строительную фирму, в одну, в другую, но там такие деньги заломили, что...

Пришлось искать другие варианты, браться самим, да и мир не без добрых людей. Общительная Наталья пошла по заводам, пока дышащим, — ЖБИ, “Железобетон”, домостроительный “тезка” “Сибиряк”... Одни выписали подешевле, другие просто отдали в “дар детям” всякие блоки, балки, кирпич, раствор. Наняли экскаватор, кран, впряглись сами. Повезло с военными. Обратилась Наталья в стройбатовскую часть, а там офицеры собрались да вызвались взять шефство над домом для детей. И стали наезжать в Сибиряк по субботам-воскресеньям, помогать где советом, где техникой, а где и умелыми руками. Да так подружились с Борисовыми, что уже и жен, детей стали брать с собой на “народную стройку”, в “трудовой санаторий”. И, кстати, по сей день дружат. Но, конечно, главная тяжесть легла на плечи Андрея, Натальи, их подраставших чад. Стены все, считай, выложил сам хозяин, который не только сварщик-ас, но и каменщик, и плотник-бетонщик, и столяр, и маляр...

Не в один и не в два года, но все же построили Борисовы свой дом, притом на славу. Два этажа, на первом — прихожая, столовая, зал, рабочие комнаты, на втором — спальные, притом на каждого домочадца. Котельная своя, и все удобства в доме: свет, тепло, вода и это самое... А за домом — огород в целый гектар. Пашут мотоблоком. Выращивают не только картошку да овощи, но и множество фруктов и ягод — яблоки, ранетки, сливу и вишню, крыжовник, смородину и малину, вареньем из которой меня угощали. Огород ведут отец с детьми; Наталья, по ее словам, ни разу в руки тяпку не брала. Держали Борисовы и живность всякую (теперь поубавили за ненадобностью), за которой тоже ухаживали сами дети. Вообще трудолюбию этих ребят можно только дивиться. Хотя секрет прост: к труду их приучили с детства. Еще в городской квартире у каждого был “ответственный пост” — директор коридора, директор кухни, директор туалета... Потому и в новом доме, во дворе порядок идеальный. И наводят его дети без всяких напоминаний.

Об их трудолюбии в Сибиряке знают все, ибо оно наглядно. Кто ставит общую новогоднюю елку на футбольном поле? Борисовские ребята. А само поле это кто сделал? Они же. Как и волейбольную, баскетбольную площадки, хоккейную коробку и еще многое. Но особенно, пожалуй, удивил земляков Борисов Вова-старший (младшего Вову, встретившего меня у дома, зовут Вовочка), когда перед уходом в армию, по своей инициативе, с помощью приятелей выкопал колодец 2х2 метра и 12 глубиной! Копал все лето, к ноябрю закончил и ушел служить. А уж траншею от колодца к дому провели и трубы проложили младшие братья с отцом Андреем. Надо ли говорить, что Вова прослужил срочную образцовым солдатом. Ныне таковым является и Рома, что пишет из армии идущему за ним “неродному” Ване: “Здорово, брат мой...” И никогда не жалуется на какую-то там “дедовщину”. Это было бы не по-сибирски да и не по-русски.

В семье Борисовых, приобщая детей к труду, к “братству”, исподволь воспитывают и настоящих патриотов. Не нотациями — примером, делом, знанием. Чего стоят одни семейные путешествия по стране, в которые они, легкие на подъем, не однажды пускались на своем микроавтобусе “Соболь”. За рулем — Андрей или Наталья, а то и кто-нибудь из старших ребят “с правами”. Объехали не только родную Сибирь, но побывали и на “Золотом кольце России”, у ее духовных истоков — в Угличе, Суздале, Владимире, и в местах, дышащих недавней героической историей, — Орле, Курске, Белгороде... Особое впечатление произвели на детей места великой Курской битвы, “Огненной дуги”, знаменитое Прохоровское поле, ныне встретившее их морем золотых подсолнухов... А еще — поклон “отеческим гробам” и предкам, тихой могиле бабушки Андрея Викторовича в светлых Валуйках на Белгородчине. Валуйки и Сибиряк — такая “дуга” тоже не может не щемить русское сердце, не трогать в нем гражданскую струну.

Не забыты у Борисовых и эстетическое, духовное воспитание. К примеру, все дети прошли музыкальную школу. Притом в городе, куда возила их сама Наталья Владимировна на “Соболе” или “Оке”. Часто выезжают они всем семейством в музеи, театры, на выставки и концерты. Бывают и в церкви, ибо все до единого крещены в православие. Не по моде, по традиции и вере.

Интересами, судьбами все пятнадцать, конечно, разные: есть рабочие, есть служащие, шестеро — студенты различных вузов. Но все они “одинаково нормальные” люди, с нравственным и гражданским стержнем, трезвые и трудолюбивые. Это видит и понимает каждый, кто встречается с ними. За “секретами” воспитания едут к Борисовым со всех концов края опекуны и “просто” родители многодетных семей.

Отчасти и потому, что Наталья Владимировна избрана президентом Красноярского отделения общественной организации “Приемная семья”, но больше потому, что дом Борисовых открыт, даже распахнут навстречу всем добрым людям, как и души его хозяев, действительно широкие, воистину сибирские.

Вот такие они, Борисовы, умеющие не только “делать детей”, но и делать их них людей, притом не корысти ради, а пользы общества для...